Интервью с пианистом и руководителем сербской группы «Eyot» Деяном Илиичем

Скорее психоделичность. Но, безусловно, всё это очень завязано на знание и понимание музыки, которые мы используем для выражения своих идей и чувств. В первую очередь мы всё-таки играем музыку для себя, а уже во вторую – делимся этим с другими. С этой точки зрения идти через некоторую, назовём это так, «мантровость» - поистине самоценный опыт. И я думаю, что отчасти поэтому аудитория и чувствует, что мы хотим сказать…

Назовите одно или несколько музыкальных направлений, жанров, влияние которых на вашу музыку полностью исключено. Другими, словами, какая музыка вам совершенно чужда и неинтересна?

Каждое направление содержит что-то достойное, но только в том случае, разумеется, если это направление искренно. Если что-то делается только для достижения славы или зарабатывания денег, вы сразу слышите в этом «пластиковый» звук и фальшивые эмоции. Неважно, джаз ли это будет, академическая музыка, рэп или эстрада последнего разбора. И этого на самом деле полно везде. Так что дело не в жанрах и направлениях, а именно в самом подходе к музыке: именно неправильный, нечестный подход и может сделать её отталкивающей.

Как чаще всего создаются новые композиции? Бывает ли, что это происходит в процессе совместного музицирования, импровизации, или один из вас приносит полностью готовую вещь и раздает партитуры остальным участникам группы?

Я вообще не записываю музыку нотами. Но любое наше произведение может быть, разумеется, формально записано, поскольку каждый звук и тон имеют своё время, место и смысл. Я люблю писать музыку вместе с группой, это что-то вроде спонтанной композиции, когда ты в реальном времени слышишь, что что-то звучит действительно правильно и хорошо. На первом шаге я всегда ищу конкретную форму, по которой будет выстроена композиция. Когда форма найдена, наполнить её не так сложно. Я внимательно слушаю свои внутренние ощущения, которые сразу говорят, что нечто состоялось и закончено. В некоторых наших композициях прописано практически всё, в некоторых оставлены блоки для импровизации, но в каком-то смысле и эта импровизация – часть большой композиции. В нашей музыке любое инструментальное соло должно быть единой частью общей темы. В конце концов, когда композиция доведена до ума, даже импровизации в большей части выписаны, хотя простор всё равно остаётся и порой происходит ещё что-то новое, импровизированное, что мы стараемся сохранить для использования в будущем.

YouTube6:47

Вашу музыку сравнивают с группой Нирвана, это обоснованное сравнение? Может просто какой-то критик ляпнул, а за ним стали все повторять.

Nirvana – это группа из маленького города Абердина около Сиэтла, у которой получилось стать одной из самых великих групп в мире всего за несколько лет, начав в качестве абсолютных аутсайдеров с точки зрения шоу-бизнеса и разнеся потом в прах все правила этого шоу-бизнеса. А мы не одна из самых великих группы в мире, и мы ещё и из Сербии, что делает наш путь даже более сложным. Пришлось проломить множество стен для того, чтобы найти своё место в глобальном музыкальном сообществе. Пожалуй, только в этом и есть реальная аналогия с «Нирваной», а не в звучании, конечно же. Хотя я полагаю, что в нас есть та же самая сырая, несдержанная энергия и эмоциональность. Всё остальное, безусловно, совершенно не так. Но я люблю эту группу. Она цепляет, во всех смыслах, и я понимаю, почему продюсеры и журналисты постоянно пользуются этим сравнением.

Вы много гастролируете, ездите по миру. Вспомните три самых ярких впечатления из последних путешествий.

Путешествовать и видеть новые места. Встречаться с людьми и заводить новых друзей. Пользоваться возможностью исполнять нашу музыку перед максимально широкой аудиторией.

Считается, что джазовый музыкант, чтобы выживать в современном мире, может сыграть всё что угодно. Вы с этим согласны? Вам когда-нибудь предлагали играть на корпоративе?

Мы регулярно получали такие запросы, причём нам предлагалось исполнять именно нашу музыку, а не каверы. Но мы всегда отклоняли их. Неважно, насколько серьёзно предложение в смысле оплаты, мы просто не играем в такие игры. Хотя случается, что фестивали выставляют нас на довольно странные сцены. Однажды в Болгарии, например, руководитель фестиваля взял нас, вообще не слушая музыку как таковую (как выяснилось позже, он полностью доверился рекомендации кого-то из знакомых). И в итоге он поставил нас выступать в фойе какого-то отеля, куда люди пришли за лёгким танцевальным джазом свингового толка. Половина зала опустела прежде, чем мы закончили первую композицию. Но другая половина получила удовольствие. Так что это было забавно… 

Вопрос о семье. Жизнь музыканта всегда противоречит нормальной семейной жизни и предсказуемому графику. Как вы относитесь к этой проблеме?

Мы стараемся, чтобы общее количество концертов за год оставалось в пределах 30-40. В этом случае у нас остаётся достаточно времени, чтобы проводить его дома с семьями и жить нормальной жизнью. Нам на самом деле везёт, что мы можем жить с того, что делаем – это не просто какое-то сумасшедшее хобби, а работа, которая позволяет обеспечивать именно такой режим. Но прийти к этому было непросто, и надо сказать, что мы бы к такому равновесию никогда не пришли, если бы не поддержка от наших семей.

Как именно эти четыре человека составили группу? Были ли намерения или попытки изменять состав, возможно ли это вообще чисто технически в случае, когда кому-то придётся уйти – например, переехать в другую страну?

Ну, об этом мы подумаем не раньше, чем такая угроза станет реальной. На самом деле мы сейчас одна из самых «долгоиграющих» сербских групп, которая существует в неизменном составе. Вне зависимости от жанров, заметьте. И я уверен, что достичь такого постоянства очень трудно, какую бы музыку вы ни исполняли. Но я надеюсь, что именно так всё и будет продолжаться ещё много и много лет. По крайней мере, пока нам будет что сказать, пока мы будем звучать хорошо, пока у нас будет получаться играть достойную музыку.

Что для вас Сербия – лично, профессионально, исторически, «жизненно»? Можете ли вы остаться тем же человеком и музыкантом, если придётся уезжать?

До того, как появилась группа, я очень и очень часто думал о том, что уезжать придётся. Но после того, как мы начали играть и гастролировать, все причины для таких мыслей исчезли. И теперь каждый раз, возвращаясь из тура в Сербию, я хочу оставаться здесь всё больше и больше. Мы уже видели многое в этом мире и видим всё больше. Да, конечно, дома хуже, чем в некоторых местах. Но всё равно лучше, чем в некоторых других местах. Я начал понимать, что всё в твоих руках и ты сам решаешь, как тебе прожить жизнь. А это – наша страна. Достичь какого-то успеха, оставаясь здесь, сложно, но когда это удаётся – ты гордишься по-настоящему. Интернет сделал мир меньше, появился доступ ко многим вещам, которые раньше были невозможны. Так что из своих путешествий мы привозим домой впечатления о других странах и людях и как-то привносим это в свою музыку – но и наоборот: мы рассказываем иностранной аудитории об истинной музыке Сербии, о нашем собственном огне.

Благодарим за интересный материал Бориса Бородушкина, агентство «Кипрей JAZZ»